Одним из самых загадочных явлений древности, до конца не исследованным даже самыми опытными и известными историками, является феномен арийцев, многочисленного и чрезвычайно подвижного народа, впервые громко заявившего о себе около 4000 лет назад.

Впрочем, действительно ли арийцы были народом? Что привнесли они в мировую историю?

Эпоха 4000-летней давности чем-то напоминала собой период начала упадка Римской империи, часто называемый исследователями "великим переселением народов". Словно предчувствуя близкое падение могущественного Pax Romana, народы и племена Европы и Азии внезапно, без всякой видимой причины, вдруг пришли в состояние необычайной активности, неудержимой и непредсказуемой. Срываясь с насиженных мест, готы, вандалы, гунны и другие племена отправлялись в отдаленные местности Европы, оседали в Северной Африке, основывали государства в Азии, по пути сея разрушение и смерть, стирая с лица земли города со всеми их жителями. Встречая по дороге яростное сопротивление, они гибли в сражениях, но гибель соплеменников не останавливала их; напротив, будто придавала им новые силы.

Почему это происходило? Иногда выдвигаются предположения, что на насиженных места истощалась почва, и племена были вынуждены искать плодородные территории. Это маловероятно, поскольку кочующие племена не занимались (или почти не занимались) земледелием. Кроме того, на освободившиеся пространства приходили другие народы, так же оказавшиеся задействованными в этой странной круговерти переселений, и никакое истощение почвы их не смущало.

Как бы то ни было, феномен всеобщего перемещения на новые территории, принимавший глобальные масштабы, на рубеже эр был отмечен не впервые.

Подобная ситуация наблюдалась во многих районах Азии и Восточной Европы еще за две тысячи лет до этих событий. Из Аравии в Междуречье хлынули амориты, Малую Азию наводнили хетты, Балканы подверглись натиску ахейцев, а у северных границ Индостана скапливаются арийцы.

Самоназвание их было "ар" или "арья", производное от значения "свет". В наше время встречается немало желающих поспекулировать на этом слове, представляющих ариев высокодуховным цивилизованным народом, якобы исполнявшим в древности просветительскую миссию, неся на своем пути некие высшие знания. Действительно, от этого корня происходят такие слова как "яркий" или "герой". Но отсюда же мы имеем такие обозначения, как "ярость", и это гораздо лучше характеризует ариев и их сомнительную "миссию". Вовсе не в смысле просвещения арии так называли себя. Их "свет" являлся отблеском огня, пожаров войны, которую они приносили повсюду, куда приходили.

Вероятнее всего, предками ариев были так называемые "курганцы" (М. Гимбутас), степные кочевники, нашествия которых трижды сметающей волной прокатывались по древней матриархальной Европе (4300-4200 гг. до н.э.; 3400-3200 гг. до н.э.; 3000-2800 гг. до н.э.)

Арии не являлись народом как таковым. Скорее, это было межплеменное объединение, в которое входили азиатские и европейские народы самых разных рас и оттенков кожи. Миф о светлокожих, светловолосых и голубоглазых арийцах развился из дравидских сказаний. Сами дравиды, коренные обитатели Индии, имели кожу весьма темную, почти негритянскую. Для них "белыми людьми" были даже смуглые пришельцы из северных степей.

Как на высшую "мудрость" ариев сторонники панарийских теорий указывают на отсутствие религиозных изображений в их творчестве. Действительно, у ариев периода завоеваний отсутствовали какие-либо изображения божеств. Почему? Богом арийских захватчиков была война, видимо выражавшаяся в огне (отсюда, повторим, их самоназвание) и оружии. Факел и меч всегда были в руках арийца, - зачем же было изображать их в рисунках? Не отсюда ли возникло известное выражение "огнем и мечом", означающее бессмысленную жесткость, кровавую резню, уничтожение всего живого под корень?

Позднее, по окончании периода завоеваний, когда арии уже осели на захваченных землях, огонь стал основным символов ведических философий; меч превратился в фаллический символ нарождавшихся новых патриархальных религий. Например, скифы уже открыто обожествляли свой меч-акинак, изображали его на алтарях, приносили ему человеческие жертвы...

Сами же арии к тому времени уже давно ввели в свое религиозное сознание массу религиозных изображений. Но не своих. Завоевывая новые земли и покоряя новые народы, дикари-арии учились у своих более просвещенных жертв, подобно тому, как неотесанный Рим просвещался у захваченной им Греции.

В Индии арии уничтожили одну из богатейших цивилизаций древности, носившую матриархальный характер, сохранившийся на полуострове с времен всемирного почитания Великой Богини. И, надо полагать, это была не единственная матриархальная цивилизация, разгромленная силой оружия этой дикой (вернее, одичавшей) орды.

Не подлежит сомнению, что каждое в отдельности племя, в свое время влившееся в милитаризированный арийский конгломерат, также исповедовало свой матриархальный культ. Фигурки "Венер", относящиеся еще к Каменному веку, заре человечества, по сей день обнаруживают в Евразии на пространстве от Британии до Восточной Сибири. Однако на каком-то этапе своего развития все они, иногда независимо друг от друга, иногда в ходе их покорения ариями (вливаясь в многочисленное военизированное сообщество племен), резко меняли свое мировоззрение.

"Эпидемия нашествий не могла пройти бесследно для человечества, - писал православный священник А. Мень. - Она глубоко потрясла старые цивилизации и старый строй мышления. Дотоле замкнутые в узком мире привычных представлений, часто существовавшие в изоляции, народы внезапно оказались поставленными друг перед другом; столкнулись разные культуры, разные душевные склады, разные обычаи, традиции, верования. Чем больше различались встретившиеся народы, тем сильнее было потрясение от этого столкновения".

Но отказ от прежнего образа мышления, базировавшегося на глубочайшем почитании Женского Начала мира, требовал, по всей видимости, чего-то гораздо большего, чем столкновение культур. Ведь матриархальные верования сохранились почти без изменений до наших дней, например, в некоторых областях Южной Индии, Центральной Африки. В древней Европе они сохранялись долгое время у критян и кельтов даже в окружении патриархальных цивилизаций.

Следовательно, наряду с силой военного вторжения и "идеологической обработкой" порабощенных народов воинами "нового порядка" существовала и некая третья сила, которая, по всей видимости, и начала подтачивать доисторический матриархат тогда, когда ни военных нашествий, ни самой патриархальной идеологии еще не было.

Современные психологи называют это явление подсознательным стремлением освобождения от материнской опеки.

"Материнский аспект религии предполагает ничем не обусловленное человеколюбие, готовность прийти на помощь человеку-ребенку в любых ситуациях и в любых нуждах, независимо от того, каков этот ребенок, - пишет А. В. Арапов ("Мистерии Богини Матери на Востоке и Западе"). - С этими моментами тесно связаны два последующих. Материнская забота, материнское внимание распространяются на все сферы жизни ребенка, нет такой, на первый взгляд, мелкой или незначительной области в жизни ребенка, которая была бы не важна для матери. Для нее важно и ценно в ребенке и его существовании просто все, в том, что касается ее чада, для матери нет мелочей".

И наоборот: "Архетип Отца предполагает в первую очередь требовательность и строгость, справедливый суд и жесткое подчинение заповедям".

Итак, суммируя вышесказанное, материнская любовь по сути означает безнаказанность. В сознании древних такой поворот дел означал два пути. Первый - ответная любовь к щедрой всепрощающей Богине. Второй - уход от Нее, как предполагалось, без негативных последствий, поскольку любящая мать своему ребенку мстить не станет.

В первом случае племя было как бы самодисциплинировано. Оно не нуждалось во внешних предписаниях, законодательных сводах, в карательном органе, который следил бы за неукоснительным соблюдением этих предписаний. Женщина, мать племени, живое воплощение Богини, всегда находящееся перед глазами, служила каждому члену племени видимым напоминанием о любви и попечительстве Великой Матери.

Во втором случае племя было вынуждено дисциплинировать себя искусственно во избежание анархии, иначе ему грозило вымирание. Вождь, отец племени, первоначально вводил многочисленные табу, впоследствии оформлявшиеся в закон. Это был уже противоестественный процесс построения общественного единства, но совершенно необходимый в новых условиях.

Таким образом, по меткому определению того же Арапова, "развитие патриархальных, отцовских культов, культов мужских божеств связано с развитием обществ, в которых технические факторы преобладали над природными... Смена матриархальной культуры патриархальной есть смена природного на искусственное, физиса на антифизис, сакральности семьи и сексуальности на бездушный культ денег и механизмов".

Такова была и арийская идеология. Технические факторы преобладали над природными, жажда обогащения породила неуемную агрессию, изобретательный ум заработал в направлении создания самого совершенного на тот момент вооружения и стратегических приемов ("На сцену выходит новая живая военная машина - вооруженный всадник, который в свое время производил на современников такое же впечатление, как на нас, допустим, танк или самолет" - Р. Айслер, "Чаша и клинок"). Регрессивное мировоззрение захватывало умы подобно арийскому пожару, когда пламя перебрасывается с одного строения на другое. "Власть осуществлялась преимущественно в качестве инстанции взимания, механизма отнимания, права присвоения части богатств, и навязанного подданным вымогательства произведенных продуктов, благ услуг, труда и крови", - писал Мишель Фуко.

Неизвестно, сколько веков длилось это одичание в результате отпадения от древнейшего культа Богини. Известно лишь, что к началу арийских завоеваний воспоминание о Божественной Матери окончательно кануло в прошлое в сознании ариев. Ее место теперь прочно занимал Дьяуш-питар ("бог отец").

Интересен тот факт, что арийские завоевания в Азии постепенно сошли на нет именно после покорения матриархальной Индии. И не потому, что арийцы насытились кровью или устали от походов. Скорлупу их зачерствевшего сознания неожиданно пробил Материнский культ, от которого они ушли в своем далеком прошлом. Покорив силой оружия коренных индусов, арийцы оказались сами покорены силой духа верований своих жертв. Образ жестокого воина Дьяуш-питара, воплощения которого они видели, как было сказано выше, в огне и мече, отступил перед образом Великой Матери, почитаемой дравидами. В глубоком потрясении перед открывшейся им Божественной Женственностью, арии склонились перед ней, называя Ее Адити ("Безначальная").

С поклонения Адити, собственно, и начались т.н. ведические культы, со временем распространившиеся в Индии, Иране, среди восточных славян. Пронзившее общественное сознание агрессивных дикарей воспоминание об утраченном Материнстве привело их к цивилизованному образу жизни.

Таким образом, высказываемое иногда мнение, что именно возникновение патриархата послужило толчком к появлению цивилизованных взаимоотношений между людьми, оказывается пустым звуком. Патриархат в чистом виде, наблюдаемый у арийских племен 4000-летней давности, представляет собой всего лишь дикую военизированную орду, жаждущую крови и добычи.

Тем не менее, возвращения к матриархату у ариев не произошло. Временно позабытый Дьяуш-питар постепенно вернулся в их сознание в образе Варуны в "Риг-Веде", перестав быть "адитьей", сыном Безначальной; он вернулся как самозванный творец мира. Отцовский архетип вновь овладел арийским религиозным сознанием, но, смягченный присутствием Женского Начала в новом пантеоне, он стал более цивилизованным и менее кровожадным.

Это, однако, не помешало ариям вести завоевательные походы в будущем, теперь уже на европейской земле.


Автор: Snake